— Подождите. Мне есть что сказать.

Глава 35

Я, если честно, посмотрела на императрицу скорее устало, чем удивленно или настороженно. Ну что опять? Почему тебе, величество, просто не признать, что никому ни за какие коврижки не сдалось это жутко неудобное кресло, троном именуемое. Забирай ради всех богов и натирай на нем мозоли сколько душе угодно!

Вон, принцам на Земле достаточно было отречься от титула. И всё! А мы столько всего наворотили, столько подписали и завизировали — и не верят!

Неужели до твоей золотоволосой головы не может просто дойти, что не все желают власти, как желаешь ее ты.

— Я верю в то, что Алексин Шайнис Янкастер невиновен, — твердо сказала она. — И потому предлагаю решение, которое исключит любые недомолвки, предположения и пересуды! Артефакт первого императора! Слеза истины!

— Клементина… — начал было император, сильно нахмурившись. Но императрица тут же прожгла мужа уверенным взглядом, от которого он задумчиво замолчал.

Во время слушания дела отец Алексина, кажется, узнал много нового. Особенно его поразили условия договора, который он собственноручно проверил на подлинность. Подозреваю, мысленно он уже записал сына в душевнобольные и вычеркнул из всех планов.

— Покорнейше прошу простить меня за вмешательство. Ваше предложение крайне заманчиво, ваше величество, — аккуратно начал мэтр Блюминштайн. — Действительно, после испытания слезой истины никто не посмеет сомневаться в невиновности моего подопечного. Но как мне кажется, как минимум стоит заранее подготовить вопросы. Ведь на многие из них можно ответить двояко либо неточно. К примеру, на вопрос «Ненавидели ли вы некоего человека?» придется ответить да лишь потому, что в какой-то момент в детстве действительно искренне проклинал его за отобранную конфету.

— Мы не будем спрашивать его высочество о ненависти. — Императрица тонко улыбнулась, так, что меня мороз по спине продрал. — Всего лишь о любви. И о его намерениях в отношении империи.

Я так поняла, что спорить бесполезно, раз уж сам император не возражает. И даже Алексин за своей решеткой, хотя и напрягся, отказаться не может.

Голова мягко закружилась. Судя по всему, императрица хочет устроить очередную ловушку. Неужели она разузнала, что это не первая жизнь моего мужа? Да, он не пытался захватить власть. Делал все, чтобы его в этом даже не заподозрили, но увы. Но если знать некоторые тайны и задать вопрос правильно…

«Замышлял ли ты, Лекс, когда-нибудь свергнуть своего отца и захватить власть?»

И все… если эта долбаная слеза истины действительно заставляет тебя отвечать правду и ничего, кроме правды, ответишь то, что и нужно императрице Клементине, чтоб ей пусто было!

Я оглянулась на друзей, на Лекса, на Нейтана. Мне кажется или все побледнели, особенно муж? Черт! Что же делать? Что?!

— Не пытайтесь помешать. — Нейтан перехватил меня за руку, не давая вскочить и хоть что-то сделать. Еще и магию снова принялся из меня тянуть. — Его высочество — взрослый тренированный мужчина, имеющий достаточную подготовку, он вполне способен это выдержать.

— Что? — К основному страху добавился новый. Что это за артефакт такой, что его «вытерпеть» может только взрослый мужчина с особой подготовкой?!

— Его потому и применяют так редко, что это сродни пытке, — сумрачно поделился Роэль, наткнувшись на мой вопросительный взгляд. — Но Нейтан прав, мой брат достаточно силен, чтобы это вынести. Зато разом освободится от любых подозрений. Если он действительно невиновен… — Последнюю фразу наследный принц произнес гораздо тише и совсем неуверенным голосом.

— Пока артефакт доставляют в зал суда из императорской сокровищницы, я все-таки хотел бы обсудить с вами будущие вопросы, — снова обратился мэтр Блюминштайн к залу.

— Ждать не придется. Благодаря счастливой случайности слеза истины сегодня со мной. — Императрица вытянула руку и осторожно отстегнула с запястья странного вида браслет с большим молочно-белым камнем на серебряной цепи. Раньше он прятался в кружевных рукавах платья. — Артефакт хорошо гармонировал с нарядом, вот я и надела его. А теперь вспомнила.

Даже император скептически отнесся к этому заявлению. Гармонировал он, как же. К ало-золотому платью и гарнитуру из огромных рубинов в золотой оправе молочный камешек на серебряной грубой цепи прям к месту! Верю!

Но вслух никто, конечно, не стал сомневаться в словах царственной особы.

Императрица величественно протянула артефакт стражам, и я смогла тот рассмотреть получше. Хм, это даже не браслет, а, кажется, ожерелье. Только все равно цепь как-то коротковата.

В зале стало шумно. Все зрители хотели видеть, что сейчас произойдет. Они шушукались, вставали, тянули шеи. Я же старательно не смотрела в сторону клетки. Отчего-то мне было так страшно, как никогда еще в этом мире.

Только вскользь, чтобы увидеть лицо мужа. Совершенно каменное, спокойное, с которого уже исчезла предательская бледность.

Лекс выглядел так, будто совершенно уверен в себе и в том, что все выдержит. Он не боялся ни артефакта, ни вопросов императрицы. Во всяком случае, так казалось, когда мой муж вскинул глаза на жену своего отца и чуть прищурился. Это было даже слегка похоже на насмешку и вызов.

Но кто его знает, вдруг это последняя бравада перед провалом?! Просто способ сохранить лицо? Черт…

Стражники между тем добрались до его узилища. Император сам снизошел до того, чтобы применить магию и раздвинуть ею полуживые прутья клетки, давая вооруженным людям доступ к собственному сыну. Предатель старый, козлина. Политик, чтоб его…

Лекс отрицательно качнул головой, когда один из стражников что-то ему сказал. И даже слегка оттолкнул руку, потянувшуюся к вороту его камзола.

Мой муж встал, сам снял этот камзол и расстегнул рубашку, но не до конца, а только до середины груди. И сам приспустил ее с плеч, обнажая шею и ключицы.

Все это было так похоже на приготовление к казни через отрубание головы, что меня сковал какой-то жуткий паралич. Язык прилип к нёбу, в глазах потемнело.

Но Лекс всего лишь позволил застегнуть у себя на шее этот чертов артефакт. На нем он оказался узким, как ошейник. И едва эта дрянь коснулась кожи, как начала прорастать короткими шипами. Пока они лишь слегка впились в тело, но было ясно — это только начало самого страшного.

— Я готов. — Лекс выпрямился и снова посмотрел на императорскую ложу. На отца и мачеху. — Задавайте свои вопросы.

Глава 36

По залу раздались удары хрустального молоточка судьи, призывающего к тишине. После того как гомон прекратился, со своего кресла встал сам император и медленно подошел к перилам смотровой ложи.

— Чтобы исключить любые сомнения и опасность несправедливости, я задам всего три вопроса. В том числе и чтобы не мучить сына, — произнес он. — Первый! Желаешь ли ты, Алексин Шайнис Янкастер, прямо или косвенно навредить… — тут мужчина бросил взгляд на свою жену и нахмурился, — империи?

Клементина Янкастер недовольно вскинулась. Видимо, изначально вопрос должен был быть другим.

— Империя всегда на первом месте, — как бы невзначай произнес император. — А теперь отвечай!

Шипы на амулете впились глубже, и по шее Алексина побежали первые капли крови. Я закусила губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разнести тут все к чертовой бабушке. Ведь если вспомнить новеллу, моя суперсила это позволяла! Порушить всё на фиг, Алексина под мышку и тикать… Только вот погибнет куча народу, я же не умею эту силу контролировать… Да и муж мой вряд ли будет счастлив.

Алексин нашел меня глазами. Всмотрелся и покачал головой, явно угадав мое намерение. Потом перевел взгляд на отца, поморщился, но ответил уверенно, смотря при этом ему в глаза:

— Никогда у меня не было желания вредить империи.

— Желал ли ты, Алексин Шайнис Янкастер, каким-либо образом захватить трон империи, отстранив меня, действующего императора, от власти?